©Myxxx 2000

Смайликовы россказни

Год 2000. 22 апреля, понимаешь. Вот сижу я, значит, дома. А на улице, - ВЕСНА ПРИШЛА! Тепло. Солнышко светит. Птички поют. Девушки... Гм... Ну,ладно.
Короче, - на улице полный кайф! А я дома сижу. У компьютера. Что-то я не прав, думаю, нельзя же вот так всю жизнь за компьютером просидеть. И придумал: а я не буду сидеть, я лягу с ним рядом, обниму его теплые бока и... Гм... Ну, ладно.
Короче, сочинил я тут всяких историй, а ты, если хочешь, читай. А не хочешь, - иди себе на улицу гулять. Там хорошо!

Кто такие сердцееды

Бабушка жарила на кухне блины. Рома с папой сидели на кухне и старательно их ели, потому что они были вкусные.

- Папа, а правда бывают на свете сердцееды? - спросил Рома, - Мне мама про них говорила.

У папы от неожиданности даже блин упал.

- Когда это она тебе говорила?!

- Ну, когда я был еще маленьким.

- А... Ну, тогда ладно... А ты спроси у бабушки. - предложил папа и взял новый блин взамен упавшего.

- Бабушка, ты знаешь сердцеедов? - спросил Рома у бабушки.

- А? Кого? - переспросила бабушка, переворачивая на сковородке очередной блин.

- Ну тех, которые сердце едят?

- Что-о?! - испугалась бабушка и полезла в карман за валидолом, бросая на папу странные взгляды.

Рома и папа отражались в зеркале. Их отражения тоже ели блины.

- Смотри, папа, - сказал Рома, - Там в зеркале сидят два сердцееда, похожие на нас!

И тут в кухню вошла мама.

- Да, эти двое действительно чем-то похожи на вас, но настоящие сердцееды совсем другие...

- Так-так, - перестал жевать блины папа, - Это очччень интересно! Расскажи-ка нам про них поподробнее!

И мама начала было рассказывать, но тут вмешалась бабушка:

- Эх, да разве нынче встретишь настоящего сердцееда? Вот раньше... - мечтательно протянула бабушка и улыбнулась, что-то вспомнив, - Впрочем, с настоящими сердцеедами лучше не встречаться.

- Страшно, - сказал Рома.

- Нет, сердцееды вовсе не страшные. Наоборот, это очень милые и обаятельные создания, - возразила бабушка.

- Если у них все зубы на месте, - мрачно добавил папа.

- А если у них будут не все зубы, то как же они тогда будут есть сердца? - спросил Рома и потрогал языком лунку своего выпавшего переднего зуба, - Без зубов ведь они уже больше не могут быть сердцеедами!

- В том-то и дело... - вздохнула бабушка.

- Какие же вы у меня смешные! - засмеялась мама. - Ну, я побежала, - мне пора на теннис!

- Постой, я с тобой! - вскочил папа, говоря стихами. Он всегда говорил стихами, когда сильно волновался.

- И я! - сказал Рома, - Мы все пойдем с тобой, чтобы на тебя не напали сердцееды. Ведь скоро стемнеет. Мы будем тебя охранять.

И они уже было собрались идти, как вдруг из темного коридора послышались мягкие осторожные шаги и сдавленное урчание. Все замолчали, а Рома даже закрыл глаза. На всякий случай.

- Вот он, сердцеед! Тут как тут! - сказала бабушка.

И в кухню вошел заспанный кот Цезарь, поводя усами из стороны в сторону и силясь понять, почему все смеются.

"Наверное, сердцееды никогда не пробовали вкусных бабушкиных блинов, поэтому они голодные и злые.", - подумал Рома, глядя на Цезаря.

А Цезарь подумал: "Интересно, а мняу дадут чего-нить вкусненького, например, куриного сердечка, а?"

Как папа стал звездой

Однажды в газете напечатали папину фотографию. Потом его однажды показали по телевизору. Потом, - еще раз. И еще...

- Ну, все, - сказала мама, - наш папа стал звездой.

- Нет, - возразил Рома и протянул маме журнал, - Здесь написано, что наш папа "настоящий профессионал", а вовсе никакая не звезда. Как же он мог стать звездой? Тогда бы его с нами не было, а видели бы мы его только ночью.

- А мы и так последнее время видим его только по ночам, - вздохнула мама.

Так оно и было, - папа приходил домой все позже и позже, а последнее время стал приходить так поздно, что Рома уже спал. А уходил он утром так рано, что Рома еще не успевал проснуться. А выходных у папы теперь не стало вовсе. Так что Рома уже почти стал забывать, как выглядит его папа. "Вот вырасту, пойду по улице, а мне навстречу, - мой папа. А я его и не узнаю даже", - думал иногда Рома и ему становилось грустно. - "Интересно, а папа меня тогда узнает?".

Рома задумался. Получается нехорошо, что его собственный папа теперь, - чья-то там звезда.

А однажды папа совсем не пришел домой ночевать и мама всю ночь не спала, а наутро у нее были красные глаза.

"Наверное, у нее такие красные глаза оттого, что она всю ночь смотрела на небо и искала среди звезд папу, но звезд ведь так много на небе, что нашего папу найти среди них очень трудно". - подумал Рома.

- Ты даже не позвонил! - крикнула мама, когда папа с каким-то очень виноватым видом пришел домой.

- Что тут такого странного? - сказал Рома - Ведь на небе нет телефона, - поэтому наш папа и не мог позвонить.

Папа взглянул на него и задумался. Он думал так долго, что Рома стал бояться, как бы папа не разучился разговаривать. Наконец папа сказал:

- Знаете, я решил, что больше не буду звездой. На небе нет не только телефона, но и многого другого. А самое главное, - там нет вас.

- Урра!! - закричала мама и бросилась папе на грудь. И опять почему-то заплакала.

- Урра!! - закричал Рома и бросился папе на шею.

- Урра!! - закричала бабушка, потому что в ее любимой "мыльной опере" Мануэлла наконец-то вышла замуж и там (в телевизоре) все по этому поводу бурно рыдали.

И только кот Цезарь ничего не закричал, а просто подумал про себя:

"Похоже, у них опять какой-то праздник намечается. Интересно, а мняу дадут чего-нить вкусненького, например, куриной печеночки?"

Пящернiй чоловiк

Одни гутарять, що его создал Господь Бог.

Другие, - що он прямiй потомiк от обезьянi (а похож, правда?).

Как бi там ни буво, значала
он бiл такiй наивнiй...що иногда им закусiвали:

и тогда он стал менее наивен и узял у свiи грубiе мужеские руки большую

и тяжелую ДУБИНУ!! Вона какую:

Блин! Атас! Берегись, - зашибу!!

Настоящiй мачо! Мачо, - самец значит (по-ихнему, по-первобiтному).

З тiх пор тi, кто им раньше закусывали, постепенно вiмерли.

А он, наоборот, размножился (это он любит) и обнаглел до такiй степени, що ему

Господь Бог даже потоп устраивал и усякi другi бяки, но он все равно до сих пор

продолжает размножаться и наглеть.

Когда-то человечество боролось исключительно за выживание, даже не подозревая о том, что наступят времена борьбы с инфарктом или коррупцией. Люди жили в темных пещерах, охотились с копьями и камнями и общались с помощью жестов и невнятных звуков. Они поклонялись огню, который освещал их довольно медленные компьютеры...
(См. фильм "Caveman" с Ринго Старром в главной роли. Там, кроме Ринго, еще куча известных музыкантов снялась, - Марк Кинг, например, - потому что фильм почти без слов :-) Фильм старый - годов 70-х, но такой кайфовый! Если ты его еще не видел, - обязательно посмотри, дружочек мой!)

Признание в любви

Сударыня!

Бродяга я неприютный! Мне наскучило любить лошадей и прочих животных, и я ищу любви у более субтильного существа - у женщины, то есть у вас.
Мрачный вихрь сотрясает своды моего черепа, и кровь пылает, как жидкая смола!
Любвеобильное сердце мое, терзаясь и стеная, взывает к вам с ангельской мольбою: предпочтите меня всем светским мужчинам или возьмите из груди сердце свое и скушайте его, как жидкое яйцо!

Жила-была одна девочка.
И было у нее одно яблочко.
Хотела она его кусить, да не смогла, - потому что было оно треугольное.
Тогда пошла она в магазинчик и купила там себе апельсинчик.
Хотела его кусить, да не смогла, - потому что был он квадратный.
И продавцы в том магазине были мутанты.
И девочка эта была не девочка.
И сказка эта, - не сказка.

У одного мальчика болел зуб.
Пошел он тогда к доктору.
Доктор ему больной зуб вырвал.
И остальные, - тоже.
Теперь у мальчика зубы не болят.
Вот какой доктор хороший!

Отрывки из романа "Сливки-заливки"

Глава IV

(В которой все и начинается)

- Где ты был?
- Видишь ли... Подул...

Подул легкий ветер и волосы застучали по лбу пудовыми ударами. Вокруг была суета. Солнце сегодня взбесилось, поправ все законы земного времени, и двигалось по небу какими-то безумными скачками, то останавливаясь и растягивая мгновение до бесконечности, - и тогда я двигался между смазанных теней и призраков, - то одним прыжком перескакивая сразу два, а то и два с половиной часа. Меня мутило от резких перегрузок временем...

Я был урод со змеиным взглядом, гугнивым голосом и без копейки денег в кармане. Впрочем, сейчас я расскажу вам, как все это случилось...

Обойдя труп собаки, мы вышли на дорогу. Было темно и сыро. Я был осторожен, но товарищ мой вышел вперед и вдруг - ХЛОП! Как муху мухобойкой. Человек стал трупом, а я остался без товарища. Зато стал самим собой, оставив позади, как ненужный кокон, труп Человека.

И я снова стал человеком и вошел в роль.

Когда однажды мне стало очень тоскливо, я тихо вышел в сад и, озираясь, завыл на Луну. Вой мой был неистов. На него откликнулся смех в зале, - жидкий, как понос. Чей-то голос пробормотал:

- Фильм просто туп.

Тогда я понял, что все это, - и в самом деле Театр, а я, - Актер в нем.

Актером я был очень плохим. (На этой строчке вы должны уже понять, что все-таки - абзац!

Вот он. Видите? :-)

Все неизменно низменно.

Отшуршала шоколадная обертка. Отрыгнулось и отперделось съеденное в антрактах. Отыгрался спектакль. Балаган зажегся огнями, как новогодняя елка, - ибо стемнело. Пришло время для ночного шоу.

Зрители уже прогуливаются в саду, под руку с актерами. Парами.
Сегодня я буду... м-м..., - сторожем. Ты, - студенткой-первокурсницей. Собака будет животным. Комаров и пиротехники не надо. Сюжет: студентка-первокурсница совращает старого сторожа. Само собой, сторожу не устоять. Он покинет пост, а воины-освободители тем временем освободят охраняемое помещение от всего лишнего. Драма. Можно бы вывести и трагедию, но тьфу как надоело...

Однажды я посмотрел на себя в зеркало и не узнал опять.
- Ты кто? - спросил я.
Отражение не ответило.
"А я кто?" - подумал я. - "И где?"
- Ты, - тот, за кого себя принимаешь, - не выдержало отражение, - Как же часто ты принимаешь себя за идиота!

...В рожу вкололи навокаин. Сейчас будут бить. Может быть, даже ногами в живот. Ты, читатель, не говори никому, - не надо. Тсс!..

Он одиноко пьет пиво. Он ужн осовел в тяжелом опьянении, глаза его слепо выатились и, не мигая, смотрят в стену. Перед ним на столе, в липких лужах, копошатся мухи, они ползают по его кирпично-красному неподвижному лицу.
Странное у него лицо, и весь он - необычный.
Нос у него уродливо широк, круглые глазки заплыли жиром, лысая голова напоминает башку сома.
Как у всех горбатых, лицо у него неправильное, некрасивое, в профиль оно кажется злым. Но великолепные глаза скрашивают уродство тела, - в этих глазах неисчерпаемо много тоскливого внимания к людям.
Слабые ноги едва держат его небольшое, разрушенное тело, - когда он, запнувшись, упадет, то долго не может встать, хрипит, шарит в траве руками, нюхает острым носом, красным, как будто кожа снята с него.
Краснобай и весельчак, он курит, выпивает.
Он проводит время в пирах и попойках.
Ужинает в каком-то моднейшем ресторане с другими кавалерами.
"Слуги богов не должны стонать, но смеяться, ибо стоны причиняют скорбь людям и богам". Так-то, приятель, - говорит он.
- Скотина! "Приятель"! Все мы "приятели" до первого вкусного куска.

Пьяный чихнул, мухи тучей взвились над столом.
Его разбитое лицо стало еще больше, уродливее, а глаза совсем заплыли в багровых опухолях.

К нему приходит грудастая мелкозубая баба с плутоватыми глазами, рябая и огромная; на ней синий жакет, желтая, с зелеными цветами, юбка, козловые башмаки с подковами и пунцовый платок на светлых волосах.
Она белая, румяная, сытая. Ее томит весенний хмель. Весна зажгла в этом полнокровном теле свои жадные стремления - женщина тлеет на солнце, как сырое полено в костре. От нее исходит некий пьяный чад. Не очень ловко мне рядом сней, но и уйти не хочется.
Ведь красоту, все равно что ум, что всякое другое достоинство, большинство людей оценивает с точностью только по общему отзыву.

- Выпялилась, - дама козырей! - говорит пьяный.

Романа у нее не было и нет, а пока ее телом пользуется Калинин - от скуки, а может быть, из милосердия к уродливой девице.
Это баба хитрая, болтливая.
С той поры, как мы подружились, она уже не выходила ко мне распутехой, - кофта застегнута, дыры под мышками зашиты, и даже - чулки на ногах.
Теперь она пойдет готовить кофе и закуску.

- Садись ко мне на олени, моя милая Жюли! - Он стал ласкать ее, она успокоилась.
- Как я люблю тебя в такие минуты! Ты славная женщина. Ну, что ты не соглашаешься повенчаться со мною? Сколько раз я просил тебя об этом! Согласись!

Однажды втер неожиданно застиг старуху по дороге домой, сослепу она упала в лужу. Калинин хотел помочь ей подняться, но тоже упал рядом...

Сижу во дворе, на телеге, сыт по горло, в меру пьян.
И Калинин со мной.
Дерево сбрасывает увядшие одежды. Калинин неспокоен.
Он выскочил из телеги, точно уколотый. Покурив, я тоже пошел за ним.

Все ближе к нам подходили отрепанные люди в темном, сером и красном, с засученными рукавами, многие без шапок, в лохматых космах волос, все изогнутые усталостью, пошатываясь на развинченных ногах.
Все трое нюхали табак и уже давно не пытались избавиться от следов капель, падавших из носа.
Работают они торопливо, горячо, но плохо, кое-как; всех тянет в город, в баню и в церковь.
Эти люди все знают, они - точно кожаные мешки, туго набитые золотом слов и мыслей. Они, видимо, чувствуют себя творцами и хозяевами всех идей. А вот я - не могу чувствовать себя так, для меня слова и мысли, как живые, я знаю много идей, враждебных мне, они стремятся к власти надо мною, и необходимо бороться с ними. Я и двигаться не могу так легко и ловко, как умеют эти люди; длинное жилистое тело мое удивительно неуклюже, а руки - враждебны мне, они всегда ненужно задевают кого-нибудь или что-нибудь. Особенно боюсь я женщин, эта боязнь усиливает мою неловкость, и я толкаю бедных дам локтями, коленями, плечом. Лицо у меня - неудобное, на нем видно все, о чем я думаю; чтобы скрыть этот недостаток, я морщусь, делаю злые и суровые гримасы. И вообще я - неудобный человек среди благовоспитанных людей.